Кондратий Дмитриевич Ишутинов родился в 1925 году. На военную службу был призван в Оричевском РВК Орического района Кировской области. С 1942 года до конца войны он служил во Владивостоке, сначала в стрелковой роте, а затем во взводе пеших разведчиков полка. В конце Второй мировой войны он участвовал в боях против Японии.
Кондратий Дмитриевич оставил свои впечатления о Великой Отечественной войне. Так он вспоминал начало войны:
Воскресное утро 22 июня 1941 года было на редкость теплым и солнечным. Ничто не напоминало о грозящей беде. В этот день в районном центре Оричах, где я жил и учился, в районном доме культуры проходил смотр школьной художественной самодеятельности. У всех было приподнятое и радостное настроение. Еще бы! Закончился учебный год, впереди летние каникулы. А это значит – поездка в пионерский лагерь, это значит – лес, рыбалка, вечера на берегу реки, грибы, ягоды и многое другое, о чем могли мечтать мальчишки в свои 15-16 лет. И вдруг!....
Кондратий Дмитриевич рассказывал, что «сообщение о внезапном нападении фашисткой Германии на СССР прервало выступления самодеятельных артистов. В поселке наступила какая-то гнетущая тишина и тревога. Кое-где уже слышался плач и причитания женщин, мужья, сыновья и братья которых подлежали мобилизации. Указ Верховного Совета СССР о всеобщей мобилизации уже на второй или третий день плакатами появился на заборах и стенах домов».
Также Кондратий Дмитриевич отмечал, как он сам и его товарищи восприняли эту страшную новость:
Однако нас, мальчишек в 16 лет, весть о начале войны мало волновала. Мы были уверены, что Красная армия скоро разобьет врага и победа будет за нами. Воспитанные на патриотической литературе и кинофильмах «Чапаев», «Красные дьяволята», «Пархоменко», «Щорс» и других, мы мечтали быть на фронте и бить врага.
Но в скором времени Кондратий Дмитриевич осознал, «что случилось что-то страшное. Враг быстрыми темпами рвался вглубь нашей страны, неся смерть и разрушения. Каждый день на сборный пункт райвоенкомата стали поступать подводы с призывниками, их было много, очень много. При отправке мобилизованных на станции Оричи стоял сплошной плач, крики женщин, детей, родных и близких. Это было страшное зрелище! Каждый в душе задавал себе вопрос – а вернутся ли?».
Кондратий Дмитриевич вспоминал, как от вестей с фронта быстро взрослели мальчишки:
Шло время, враг по-прежнему рвался вперед. Занимал города и села. Опустели деревни, где остались одни старики, женщины и дети. Рабочие лошади и гусеничные трактора также были взяты на войну. А надо было пахать и сеять, убирать хлеба, содержать скот, надо было снабжать армию всем необходимым. Попав в такое положение, мы словно бы повзрослели. Чтобы не умереть с голоду, надо было где-то работать. И я решил вместе с друзьями пойти на курсы трактористов в Оричевскую МТС. Всю зиму 1941-1942 годов мы были на курсах. Одновременно работали на ремонте машинно-тракторного парка. А весной торжественно выезжали в поле на весенний сев.
Кондратий Дмитриевич вспоминает, что ему и его напарнику доверили колесный трактор СТЗ, на котором они проработали до глубокой осени.
Было невероятно трудно, объемы работы большие, и тракторов не хватало. Работали днем и ночью, порой засыпая на ходу, прямо за рулем трактора или, заглушив машину, спали в борозде.
А потом наступила осень 1942 года. Кондратий Дмитриевич с другими трактористами вернулся на базу МТС и теперь занимался ремонтом. Тогда уже в армию призывали юношей 1924 года, и ребята понимали, что скоро настанет и их черед:
Наступил декабрь. Настал и наш час отправки в армию. Нас перед отправкой собрали в доме культуры. Сегодня трудно поверить, чтобы в армию призывали практически подростков, которым едва исполнилось 17 лет. После небольшого митинга морозным декабрьским днем мы пешим порядком направились в Киров, где нас погрузили в товарные вагоны, оборудованные нарами и железными печками. Поезд отправился на восток. Более двадцати дней нас везли через всю Сибирь и Прибайкалье и вот – Владивосток. Навстречу нам спешили эшелоны с войсками и техникой на фронт. Во Владивостоке нас распределили по частям.
Кондратий Дмитриевич вспоминал, что ему здорово повезло, потому что он попал в прославленную 40-ю стрелковую дивизию, «которая в свое время громила японских самураев у озера Хасан».
О подготовке Кондратий Дмитриевич говорил следующее:
Встретили нас хорошо. Началась напряженная боевая учеба, с частыми боевыми тревогами (граница была рядом), изнурительными походами и учениями. Учили тому, что требовалось на войне. Вначале мне пришлось служить в стрелковой роте, но вскоре меня перевели во взвод пеших разведчиков полка.
Он вспоминал, как все ребята рвались в бой, на фронт, писали рапорта и заявления с просьбой об отправке на фронт. Но в итоге их не взяли ни в одну маршевую роту. Кондратий Дмитриевич рассказывал:
Было обидно, но приказ есть приказ. Нам говорили, что “… надо еще подождать, придет и ваш черед!” И вдруг – Победа!.
К. Д. Ишутинова и других бойцов сообщение о Победе застало на занятиях в поле.
Трудно было выразить словами радость Победы! Это было всеобщее ликование! Все занятия были отменены, шли митинги, повсюду слышались радостные восклицания, песни. Вечером небо озарилось салютом.
Но в скором времени Кондратию Дмитриевичу представился случай внести свой вклад в общую Великую Победу. Как он говорил:
Вскоре мы почувствовали, что впереди предстоят большие события. Интенсивность боевой учебы крупных войсковых учений со стрельбами возрастала с каждым днем. В подразделении проводилась большая партийно-политическая работа. К началу августа 1945 года после продолжительного марша в полной боевой готовности наша часть сосредоточилась у самой границы. Стало ясно, что наш черед наступил. Рано утром, 9 августа 1945 года мы перешли в наступление, а утром 10 августа, сломив упорное сопротивление противника, вышли вплотную к г. Дунин, крупному узлу сопротивления противника. Город уже горел. Передовые части начали обход города с флангов, нам же предстояло брать город штурмом.
Кондратий Дмитриевич так вспоминает тот бой:
Трудно передать словами те чувства, которые я испытал в этом бою, тем более – это было для меня первое серьезное испытание, или, как говорят, первое боевое крещение. Было страшно, очень страшно! Свист пуль, разрывы снарядов и мин, крики, шум моторов – все это приводило к желанию спрятаться, поглубже влезть в землю, спасаясь от осколков и пуль! Однако надо было действовать, выполнять поставленную задачу.
А задача была сложной и важной. К. Д. Ишутинов рассказывал, что они «взводом должны были прорваться через боевые порядки противника, выйти к мосту через реку Суйфун и не дать противнику взорвать его, обеспечив при этом прорыв танков через реку. Благодаря слаженным действиям наших разведчиков», задача была выполнена. И хотя бойцам, может быть, не хватало боевого опыта, но солдаты и офицеры быстро осваивались, а нехватку опыта с лихвой восполняли храбрость и мужество бойцов.
Кондратий Дмитриевич вспоминал о таких выдающихся случаях:
…Уже к вечеру 10 августа мы узнали о героическом подвиге командира отделения автоматчиков, младшего сержанта соседнего полка Фирсова Александра Федоровича, который повторил подвиг Александра Матросова, закрыв своим телом амбразуру вражеского дота, и тем самым обеспечил выполнение поставленной задачи.
А воевать против японцев было тяжело, «прежде всего потому, что это были умелые воины, среди которых было немало самураев-смертников… Большие трудности были связаны с изнуряющей жарой, которая установилась в это время. Когда солнце в зените, на небе – ни облачка, ни ветерка. От перегрева на солнце падали и погибали лошади, а люди от солнечных ударов теряли сознание».
Кондратий Дмитриевич на себе испытал солнечный удар. Так, по поручению штаба полка он должен был доставить донесение командиру взвода разведки. Взвод ушел вперед довольно далеко, и Кондратий Дмитриевич догонял его по жаре. Он вспоминал следующее:
Перегревшись на солнце, я упал и потерял сознание. Хорошо, что в стороне от дороги у ручья находились мирные китайцы, которые помогли мне, привели в чувство, за что я им очень благодарен. Сегодня приходится только удивляться, как мы могли выдержать эти испытания, когда при такой изнуряющей жаре проходили за сутки 60-90 км, иногда с боями. И вообще есть ли какая-то мера выносливости у наших людей?
Кондратий Дмитриевич указывал, что не только мужчины, но и женщины проходили испытание на прочность. Женщины служили связистами, санитарами, зенитчицами. Так, он вспоминал один из множества случаев такой отваги:
…Наша дивизия приближалась к г. Тумынь, что находится почти на границе с Кореей. Тогда, догоняя свою часть, к нам пристроилась санитарка из медсанбата. О ней мы узнали только одно, что ее зовут Маша. На перевале перед городом завязался бой с японскими подразделениями, укрывшимися в сопках. Вскоре появились первые раненые. Многие оставались на поле боя. Стояла жара. Маша, не долго думая, искупавшись в небольшом озерке, поползла за ранеными туда, где шел бой. За короткое время она вынесла с поля боя двенадцать раненых бойцов. Но вскоре, когда она тащила на плащ-палатке очередного раненого, была ранена сама. Ранены были обе ноги. Мы помогли выбраться ей в безопасное место, перевязали раны, как умели, и погрузили в подошедшую повозку санроты. Дальнейшую ее судьбу мы так и не узнали.
Так, девушки воевали наравне с мужчинами.
А потом пришла весть о капитуляции Японии. Об этом Кондратий Дмитриевич узнал уже в Северной Корее.
Радость победы омрачалась только гибелью наших товарищей, павших в боях.
За участие в боях против Японии еще в звании ефрейтора Кондратий Дмитриевич был награжден медалью «За отвагу». Также К. Д. Ишутинов награжден орденом Отечественной войны II степени, медалью «За победу над Японией» и другими наградами.
В отставку К.Д. Ишутинов вышел в звании капитана. Работая в Кировском политехническом институте, он был начальником 1-го отдела.
Кондратий Дмитриевич призывал хранить вечную память о Великой Отечественной войне:
Редеют ряды ветеранов, но правда о войне должна оставаться вечно. Правда – это, прежде всего, великий подвиг всего Советского народа над ненавистным врагом человечества – фашизмом. Пусть не гаснут вечные огни у обелисков славы павшим бойцам! Пусть не зарастет народная тропа к могилам павших! Все мы перед ними в неоплатном долгу. Пусть крылатые слова “Никто не забыт и ничто не забыто!” будут клятвой и нового поколения навсегда!.
