Это уже второе участие известного ученого, занимающегося проблемами социальной теории и микросоциологии, в просветительском проекте ВятГУ. Виктор Вахштайн размышлял о том, что делает город городом.
Сегодня все крупные города – не просто офисные или развлекательные пространства. Город стал ареной публичного противостояния.
– Города – это то, что отчуждено от людей. Города-машины, где каждый человек – винтик в экономической системе, -
считает Виктор Вахштайн.
– В современном городе приходится заново собирать свою индентичность и выстраивать социальные отношения, поскольку ничего изначально людей не объединяет.
Но что же делает город городом? По мнению ученого, городскаую жизнь формируют три фактора.
Первый. Социальные отношения
Города определяются сетью отношений и доверия. Города – это не сообщества, а то, за счет чего мы компенсируем отсутствие таких сообществ.
Второй. Повседневные практики
Города – это место, где люди совершают действия, не включая мозг, где люди живут «на автомате». Марксистские теоретики описывают повседневные практики как зло, потому что это то, что заставляет вас действовать механически.
Третий. Физические места
Это пространства, в которых организована городская жизнь.
– Теории социологов в заявленной нами теме довольно разнообразны. М. Грановеттер считает, что первое место в городе отводится социальным отношениям. Именно они определяют те практики, в которые включены люди: первый фактор того, что вы начнете что-то делать, зависит от того, сколько у вас друзей. А повседневные практики, в свою очередь, формируют места. По мнению Грановеттера, город разделен на ячейки из-за социальных отношений.
Далее исследователь привел в пример теории. К. Либермана.
– К. Либерман, осмысливая, как устроена городская жизнь, отталкивается от повседневных практик. В повседневных практиках организуются социальные структуры, которые определяют место, то есть определенную территорию. Р. Ольденбург отталкивается от пространств. По его мнению, чем больше в городе мест (кафе, выставок, стадионов), тем больше у людей друзей, соответственно выше их социальные практики.
Для исследователей городского пространства физические места – это то, каким образом организовано пространство повседневных практик и социального общения. Вот, к примеру, город Сисайт (Штат Флорида), икона «нового урбанизма», спроектированный архитекторами Элизабет Платер-Зайберк и Андресом Дуэни, – в стиле, который пришел на смену американской мечте с её городами-машинами. Дома в Сисайте построены таким образом, чтобы соседи могли общаться друг с другом. Однако такой тип пространства выглядит фальшивым и кукольным.
Логичным в контексте разговора, который гость проекта разбил на два крупных тематических блока, был вопрос ректора ВятГУ Валентина Пугача о ярких примерах herdland’ах общественных пространств, где было бы много разнообразных зон для спорта, просвещения, досуга.
– Перспективным в этом плане я вижу систему оврагов в нашем городе, -
заметил В. Пугач.
– Как только возникает идея перепроектирования имеющихся пространств, сразу возникает вопрос, как изменится практика использования этого пространства, структура социальных отношений? Что принципиально лучшего принесет такая перепланировка? -
был ответ лектора.
Социология города безразлична к архитектуре. Она сфокусирована на том, как устроены повседневные практики, на социальных связях. Архитектура в социологии больше, чем город. 20 лет назад появляется теория ассамбляжа – взгляд на город, предложенный Деландой в книге «Новая философия общества». Он говорит, что в городах точка сбора людей – это не обязательно физические пространства. Точкой сборки сегодня становятся чаты или удаленные в пространстве места, которые формируют новые связи. Архитектура, то есть здание, может разделяться на разные удаленные пространства-территории с разными связями, или представлять собой размытые границы. Например, кампус внутри университета может жить собственной жизнью.
Было задано много вопросов, в том числе, по линии «телемоста» с Санкт-Петербургским университетом промышленности, технологии и дизайна.
Ожидаемым стал вопрос из чата о влиянии пандемии на развитие городской коммуникации.
– Во время пандемии города-территории претерпели детерриторизацию. Город как экосистема перестал существовать. То же самое происходит со зданиями: они могут претерпеть детерриторизацию, например, из-за наличия лифта или единого коридора с дверями в каждую комнату.
Теория ассамбляжа заставляет по-другому осмысливать городское пространство и отношения между людьми. То новое, что мы получаем, – это способность анализировать процессы, которые идут как на уровне архитектурных объектов, так и на уровне мегаполиса. Увы, но мы не можем провести четкую границу, где начинается и заканчивается социальное. Раньше это были повседневные практики. А теперь?..
Вопрос остался без ответа, поскольку социальная наука не занимается прогностикой. Но, порой, так хочется заглянуть в отдаленное будущее и помечтать о вятской Рамбле, облагороженных оврагах исторического центра Кирова, да мало ли о чем помечтать?... когда речь идет о жизненном устройстве и дыхании города, в котором живешь.
Будет справедливым и правильным поблагодарить Информационный центр по атомной энергии города Кирова за встречу с вдохновившим всех присутствующих на проекте своими «думами о городе» Виктором Вахштайном.
